Смелая жизнь

Совсем недавно мы говорили о Дне красоты и о том, что женщина являет собой один из его символов. Мы любовались великолепными портретами, открывали для себя некоторые интересные сведения о понятиях красоты у разных народов.

Сегодня речь вновь пойдет о женщинах. Только вот назвать их красавицами не повернулся бы язык даже у самого деликатного человека. Но, тем не менее, эти необыкновенные женщины по праву заняли почетное место в истории.

Их судьбы были совершенно нетипичны для представительниц слабого пола того времени. Свою славу наши героини заслужили не красотой, не тем, что были женами выдающихся мужчин, не коронами на головах, а…

В 1841-м году, из Сарапула переехал в Елабугу состоящий в отставке штабс-ротмистр Александр Андреевич Александров. До конца жизни не мог он спокойно реагировать, когда кто-то называл его настоящим именем. При этом лицо штабс-ротмистра покрывалось густым румянцем, потом бледнело, и наконец он, молча, вставал и уходил.

Штабс-ротмистр Александров. Надежда Дурова. Кавалерист-девица. Это один и тот же человек. Женщина-воин, выдававшая себя за мужчину. Вернее сказать, не просто выдававшую. Как раз некоторые мужчины выдают себя за таковых... Она же прожила свою жизнь, как многим мужчинам и не снилось.

Кто-то видел портрет в гусарской форме. Кто-то читал воспоминания. Кто-то помнит описание встречи с ней Александра Сергеевича Пушкина. Кто-то всерьез полагает, что фильм «Гусарская баллада» повествует о судьбе Дуровой.

Её судьба, как оказалось, не уникальна. Говорят, что было более двух десятков немецких женщин, участвовавших в войне 1813–1815 годов.

Портрет Луизы Кессених
в уланском мундире.
Гравюра. 1820 г.

К примеру, Луиза Кессених-Графемус (1786–1852) – женщина-офицер, прусский уланский вахмистр. Отличавшаяся довольно некрасивой внешностью она, тем не менее, в свое время вышла замуж и родила двоих детей. Однако в 1809 году муж Луизы, ведомый желанием бороться за независимость Германии, уехал в Россию, где вступил добровольцем в русский уланский полк. О Графемусе известно крайне мало, но, судя по всему, он хорошо ездил верхом, обладал боевыми навыками и был хорошо сложённым и красивым человеком, т. к. великий князь Константин Павлович, формируя полк, считал названные критерии для своих воинов немаловажными.

В 1813 году, когда русская армия, преследовавшая Наполеона, вошла на территорию Пруссии, верная Луиза уже не могла бездействовать, оставила детей на попечении родственников и записалась в прусскую армию, чтобы найти мужа.

Стать уланом вообще было не очень просто, поскольку для этого требовалось иметь собственное обмундирование и вооружение. Луизе помогло лишь то, что она осмелилась обратиться за помощью к принцессе Марии Анне, жене прусского принца Вильгельма. Графемус поведала ей о своей любви к мужу, желании найти его после долгой разлуки. Такой рассказ не оставил высоких особ равнодушными, и необходимые средства ей выдали. Таким образом эта женщина попала в уланский ополченский полк. В одном из походов Луиза Графемус даже получила Железный крест за то, что захватила в плен офицера и шесть солдат противника.

В марте 1814 года союзные войска вступили в Париж, и в строю проходившего мимо русского уланского полка (вот ведь чудо!) Луиза вдруг увидела своего мужа.

Луиза Кессених. 1852 г. 
Литография Александра Мюнстера
по рис. Игнатия Щедровского

Представьте себе изумление окружающих солдат, когда прусский улан, рыдая, бросился обнимать и целовать русского улана. Объяснить подобную бурю эмоций лишь союзническими отношениями было невозможно. Конечно, тайна раскрылась. Но счастье встречи продлилось недолго. На следующий же день муж Луизы погиб в сражении…

Сама она в годы войны дважды получала ранения, но отделывалась легко, а в третий раз пострадала серьезно, потеряв кисть правой руки.

Позже Луизе Графемус было суждено выйти в отставку, во второй раз выйти замуж, поселиться в России, стать владелицей известного «Красного кабачка» – небольшого трактира, существовавшего со времен Петра I на Петергофской дороги. Кстати, упоминания об этом кабачке можно найти у Пушкина, Лермонтова, Тынянова, Алданова.

При Луизе Кессених (фамилия по второму мужу) кабачок славился вафлями, прохладительными напитками и танцевальными вечерами для гвардейцев. Держала Луиза и свой танцкласс на Фонтанке. Здесь бывали Некрасов, Достоевский, Салтыков-Щедрин.

Когда б вы не были, читатель мой,

Аристократ – и побывать в танцклассе

У Кессених решилися со мной,

Оттуда вы вернулись бы в экстазе,

С утешною и бодрою душой!

(Н.Некрасов)

Прожила женщина-улан 65 лет и была похоронена на Волковском кладбище Петербурга.

Не правда ли, удивительная биография?

Но поговорим все же о Надежде Андреевне Дуровой (17.09.1783 – 21.03.1866). Пусть не обижается она за то, что мы не называем ее Александром Андреевичем…

Её мать, Анастасия, родилась в Малороссии и в юности слыла настоящей красавицей. Многие мечтали получить ее руку и сердце. Сама же она отдавала предпочтение ротмистру Дурову – человеку самых прекрасных качеств…

Далее разворачивается абсолютно романтическая история.

Музей-усадьба Н.А.Дуровой в Елабуге.
1841-1866

«…К несчастию, выбор этот не был выбором отца ее, гордого властолюбивого пана малороссийского. Он сказал матери моей, чтоб она выбросила из головы химерическую мысль выйти замуж за москаля, а особливо военного. Дед мой был величайший деспот в своем семействе; если он что приказывал, надобно было слепо повиноваться, и не было никакой возможности ни умилостивить его, ни переменить однажды принятого им намерения. Следствием этой неумеренной строгости было то, что в одну бурную осеннюю ночь мать моя, спавшая в одной горнице с старшею сестрою своей, встала тихонько с постели, оделась, и, взяв салоп и капор, в одних чулках, утаивая дыхание, прокралась мимо сестриной кровати, отворила тихо двери в залу, тихо затворила, проворно перебежала ее и, отворя дверь в сад, как стрела полетела по длинной каштановой аллее, оканчивающейся у самой калитки. Мать моя поспешно отпирает эту маленькую дверь и бросается в объятия ротмистра, ожидавшего ее с коляскою, запряженною четырьмя сильными лошадьми, которые, подобно ветру, тогда бушевавшему, понесли их по киевской дороге».

Молодые венчаются и уезжают в Киев, а отец проклинает непокорную дочь. Тщетно пишет она и просит прощения, ничто пока не может изменить сложившейся ситуации…

Справедливости ради скажем, что грозный малоросс свою сбежавшую дочь всё-таки простил, проклятие снял, брак благословил, а также разрешил забрать положенную часть приданого. Но всё это в будущем.

А пока супруги узнают, что у них будет ребенок.

Мать моя страстно желала иметь сына и во все продолжение беременности своей занималась самыми обольстительными мечтами; она говорила: «У меня родится сын, прекрасный, как амур! я дам ему имя Модест; сама буду кормить, сама воспитывать, учить, и мой сын, мой милый Модест будет утехою всей жизни моей...».

Однако «обольстительные мечты» так и остались мечтами, потому что вместо «Модеста» на свет появилась дочь. Да какая!

«Подайте мне дитя мое!» – сказала мать моя, как только оправилась несколько от боли и страха. Дитя принесли и положили ей на колени. Но увы! это не сын, прекрасный, как амур! это дочь, и дочь богатырь!! Я была необыкновенной величины, имела густые черные волосы и громко кричала. Мать толкнула меня с коленей и отвернулась к стене.

Начало взаимоотношений, как видите, складывалось не самым лучшим образом. Их дальнейшее развитие тоже не внушало излишнего оптимизма. Анастасия попыталась покормить ребенка, но получила новую порцию разочарований: кроха больно сдавила грудь деснами.

Фрагмент экспозиции в доме-музее, 
рассказывающий о детстве Н.А.Дуровой

«Отнесите, отнесите с глаз моих негодного ребенка и никогда не показывайте», – говорила матушка, махая рукою и закрывая себе голову подушкою.

Ребенка отдали на попечение горничной, а кормили разные кормилицы. Всё бы ничего, только будущая кавалерист-девица отличалась неумеренной крикливостью. Однажды это чуть не сыграло роковую роль в судьбе Надежды Дуровой.

«В один день мать моя была весьма в дурном нраве; я не дала ей спать всю ночь; в поход вышли на заре, маменька расположилась было заснуть в карете, но я опять начала плакать, и, несмотря на все старания няньки утешить меня, я кричала от часу громче: это переполнило меру досады матери моей; она вышла из себя и, выхватив меня из рук девки, выбросила в окно! Гусары вскрикнули от ужаса, соскочили с лошадей и подняли меня всю окровавленную и не подающую никакого знака жизни; они понесли было меня опять в карету, но батюшка подскакал к ним, взял меня из рук их и, проливая слезы, положил к себе на седло. Он дрожал, плакал, был бледен, как мертвый, ехал не говоря ни слова и не поворачивая головы в ту сторону, где ехала мать моя».

Как могла так поступить женщина-мать? Сложный вопрос. Но с той поры попечение над девочкой поручили фланговому гусару Астахову.

«Воспитатель мой Астахов по целым дням носил меня на руках, ходил со мною в эскадронную конюшню, сажал на лошадей, давал играть пистолетом, махал саблею, и я хлопала руками и хохотала при виде сыплющихся искр и блестящей стали; вечером он приносил меня к музыкантам, игравшим пред зарею разные штучки; я слушала и, наконец, засыпала. Только сонную и можно было отнесть меня в горницу; но когда я не спала, то при одном виде материной комнаты я обмирала от страха и с воплем хваталась обеими руками за шею Астахова.

Матушка, со времени воздушного путешествия моего из окна кареты, не вступалась уже ни во что, до меня касающееся, и имела для утешения своего другую дочь, точно уже прекрасную, как амур, в которой она, как говорится, души не слышала».

После четырех с половиной лет гусарского воспитания, как говорится, на выходе получился «продукт», заставивший легкомысленную мать схватиться за голову.

«Я знала твердо все командные слова, любила до безумия лошадей, и когда матушка хотела заставить меня вязать шнурок, то я с плачем просила, чтоб она дала мне пистолет, как я говорила, пощелкать…»

Скоро стало очевидным, что ни любви, ни малейшего понимания между самыми родными людьми как не было, так и нет. Все Надины «солдатские» выходки и любые намёки на вольность Анастасия самым безжалостным образом пресекает.

Рукоделие.
Музей-усадьба Н.А. Дуровой

«…Она не позволяла мне гулять в саду, не позволяла отлучаться от нее ни на полчаса; я должна была целый день сидеть в ее горнице и плесть кружева; она сама учила меня шить, вязать, и, видя, что я не имею ни охоты, ни способности к этим упражнениям, что все в руках моих и рвется и ломается, она сердилась, выходила из себя и била меня очень больно по рукам».

Девочке едва минуло десять лет, а она уже вынашивает планы поскорее сбежать из дома. В ее тайнике стрелы, лук, сабля и изломанное ружье. А когда отец купил себе горячего черкесского жеребца Алкида, конь также стал частью плана. Надежда терпеливо приручает Алкида и добивается того, что, поначалу неукротимый, он не только ест с её рук и ходит за ней, но и признаёт девочку, как всадника.

Да что там укрощение коня! Дурова и в остальном уникальна.

«Мне казалось весьма странным, что сверстницы мои боялись оставаться одни в темноте; я, напротив, готова была в глубокую полночь идти на кладбище, в лес, в пустой дом, в пещеру, в подземелье. Одним словом, не было места, куда б я не пошла ночью так же смело, как и днем; хотя мне так же, как и другим детям, были рассказываемы повести о духах, мертвецах, леших, разбойниках и русалках, щекочущих людей насмерть; хотя я от всего сердца верила этому вздору, но нисколько, однако ж, ничего этого не боялась; напротив, я жаждала опасностей, желала бы быть окруженною ими, искала бы их, если б имела хотя малейшую свободу; но неусыпное око матери моей следило каждый шаг, каждое движение мое».

Представляете, каков характер?!

Беседка в усадьбе Н.А.Дуровой

Однажды мать со знакомыми дамами поехала гулять в бор и взяла старшую дочь с собой. Это, на первый взгляд, ничем не примечательное событие потрясло подростка. Никогда ей еще не доводилось так отчетливо и ярко ощутить прелесть свободы. Она, не помня себя, скрылась в гуще леса и там бегала, собирала цветы, лазала по деревьям…

Когда через два часа Надежда вышла к обеспокоенной и утомленной поисками компании, Анастасия поняла, что дочь не терялась… Одним словом, дома разгорелся скандал, дошло до рукоприкладства, но свой восторг от безграничной свободы девочка не забыла.

Могла ли Надежда Андреевна стать обычной женщиной своего времени? Она сама считает, что такой вариант не был исключен.

Н. А. Дурова в молодости

«Мне наступал уже четырнадцатый год, я была высока ростом, тонка и стройна; но воинственный дух мой рисовался в чертах лица, и, хотя я имела белую кожу, живой румянец, блестящие глаза и черные брови, но зеркало мое и матушка говорили мне всякий день, что я совсем не хороша собою. Лицо мое было испорчено оспою, черты неправильны, а беспрестанное угнетение свободы и строгость обращения матери, а иногда и жестокость напечатлели на физиономии моей выражение страха и печали. Может быть, я забыла бы наконец все свои гусарские замашки и сделалась обыкновенною девицею, как и все, если б мать моя не представляла в самом безотрадном виде участь женщины.

Гау В. И.
Портрет Н.А. Дуровой. 1837

Она говорила при мне в самых обидных выражениях о судьбе этого пола: женщина, по ее мнению, должна родиться, жить и умереть в рабстве; что вечная неволя, тягостная зависимость и всякого рода угнетение есть ее доля от колыбели до могилы; что она исполнена слабостей, лишена всех совершенств и не способна ни к чему; что, одним словом, женщина самое несчастное, самое ничтожное и самое презренное творение в свете! Голова моя шла кругом от этого описания; я решилась, хотя бы это стоило мне жизни, отделиться от пола, находящегося, как я думала, под проклятием божиим. Отец тоже говорил часто: "Если б вместо Надежды был у меня сын, я не думал бы что будет со мною под старость; он был бы мне подпорою при вечере дней моих". Я едва не плакала при этих словах отца, которого чрезвычайно любила. Два чувства, столь противоположные – любовь к отцу и отвращение к своему полу, – волновали юную душу мою с одинаковою силою, и я с твердостию и постоянством, мало свойственными возрасту моему, занялась обдумыванием плана выйти из сферы, назначенной природою и обычаями женскому полу».

Как видите, Дурова не была, что называется, по рождению своему «мальчиком в девичьем теле». Она ведь в 18 лет была выдана замуж, родила сына. Но обстоятельства жизни сформировали этот неукротимый дух, смелость и свободолюбие, не позволившие этой женщине идти проторенным путем.

«Теперь я казак! в мундире, с саблею; тяжелая пика утомляет руку мою, не пришедшую еще в полную силу. Вместо подруг меня окружают казаки, которых наречие, шутки, грубый голос и хохот трогают меня! Чувство, похожее на желание плакать, стеснило грудь мою! Я наклонилась на крутую шею коня своего, обняла ее и прижалась к ней лицом!.. Лошадь эта была подарок отца! Она одна оставалась мне воспоминанием дней, проведенных в доме его! Наконец борьба чувств моих утихла, я опять села прямо и, занявшись рассматриванием грустного осеннего ландшафта, поклялась в душе никогда не позволять воспоминаниям ослаблять дух мой, но с твердостию и постоянством идти по пути, мною добровольно избранном».

Вместе с тем, несмотря на военную закалку, Надежда Андреевна сохранила доброту и отзывчивость, могла быть мягкой, умела уживаться с людьми. А ее любовь к кошкам и собакам была просто невероятной. В конце жизни Дурова, жалея, подбирала их больших количествах.

Письменный стол Н.А. Дуровой. 
Музей-усадьба

«Мальчишки из слабости «барина» к маленьким животным изобрели своего рода промысел. Как только узнают, что у того-то появилось в свет новое семейство кошек или собак, маленькие «изобретатели» немедленно являются туда, берут этих беззащитных созданий себе (хозяева, конечно, рады были всегда отделаться от такого приращения своих домашних животных) и тащат их мимо окон штабс-ротмистра (…). Перед самыми окнами маленькое животное начинает немилосердно пищать... Это они его щипками заставляют петь эти раздирающие душу мелодии!

«Вы что тут делаете, бездельники? ― кричит бывало из окна штабс-ротмистр.

«Да вот, ваше благородие (даже и мальчишки не смели иначе звать Дурову), хотим топить в реке котенка».

«Ах вы, мерзкие мальчишки, сердится штабс-ротмистр, — давайте его сюда».

Тогда маленькое четвероногое существо немедленно переходило во владение Александрова, а в руках маленьких «палачей» появлялась мелкая серебряная монета. (Надежда Андреевна Дурова. Материалы к ее биографии / сообщ. Ф. Ф. Лашманов).

Книги Н.Дуровой,
изданные под именем Александрова

Кроме военной карьеры, еще одним важным делом жизни Дуровой можно считать её литературное творчество. Особенно интересны «Записки кавалерист-девицы», отрывки из которой мы сегодня прочитали.

Из письма Александра Сергеевича Пушкина. 16 июня 1835 г.

Если автор записок согласится поручить их мне, то с охотою берусь хлопотать об их издании. Если думает он их продать в рукописи, то пусть назначит сам им цену. Если книгопродавцы не согласятся, то, вероятно, я их куплю. За успех, кажется, можно ручаться. Судьба автора так любопытна, так известна и так таинственна, что разрешение загадки должно произвести сильное, общее впечатление. Что касается до слога, то чем он проще, тем будет лучше. Главное: истина, искренность. Предмет сам по себе так занимателен, что никаких украшений не требует. Они даже повредили бы ему.

Записки Александрова (Дуровой). 1839 г.

Надежда Дурова так плотно срослась со своим мужским образом, что даже просила похоронить себя под именем Александра, но церковь, разумеется, не смогла выполнить её последнюю волю.

И спасибо всем, кто дочитал до конца!

С уважением,

ваша Агния

Список литературы

Бестужева-Лада, С. Гусар-девица / Светлана Бестужева-Лада // Смена. – 2011. – № 10. – С. 114-125.

Биография кавалериста-девицы, гусара-девицы, живой легенды Отечественной войны 1812 года Надежды Андреевны Дуровой.

Коваль, Г. Награды России. За спасение погибавших в бою / Г. Коваль // Основы Безопасности Жизнедеятельности. – 2007. – № 2. – С. 32-39.

Об орденах и медалях, созданных для награждения людей, отличившихся при спасении погибавших в бою.

Музей-усадьба Дуровой // Елабужский государственный  историко-архитектурный и художественный музей-заповедник [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.elabuga.com/durov/durova_02.html

Пылаева, Т. Ю. Дневники, записки, воспоминания на уроках развития речи / Т. Ю. Пылаева // Русская словесность. – 2011. – № 4. – С. 59-64. – Продолж. Начало: № 5, 2010 ; № 2, 2011.

Методика развития речи по дневникам, воспоминаниям русских писателей и исторических деятелей.

Россинская, С. В. Кавалерист-девица / С. В. Россинская // Читаем, учимся, играем. – 2011. – № 11. – С. 46-51.

Сценарий мероприятия, посвященного жизни и творчеству Н. А. Дуровой, для учащихся старших классов.

Шапиро, Н. А. 1812 год: язык ушедшей эпохи  : для учителей и учеников : [задания конкурса] / Н. А. Шапиро // Русский язык : журн. Изд. дома "Первое сент.". – 2012. – № 1. – С. 57-58. – Прил.: Русский язык : электронное прил. – 2012. – янв.

Задания конкурса по отрывкам из книги Надежды Дуровой "Кавалерист-девица". На диске материалы даны в виде задания и компьютерной презентации, которая предназначена для знакомства ребят с некоторыми дополнительными сведениями, необходимыми для участия в конкурсе по данной теме.

Шацкий, Е. О. Патриотический потенциал повести Л. А. Чарской "Смелая жизнь" / E. О. Шацкий // Начальная школа. – 2010. – № 3. – С. 97-100. – Библиогр.: с. 100 (3 назв.).

Об исторической повести Лидии Алексеевны Чарской "Смелая жизнь". Повесть рассказывает о первой русской женщине-офицере Надежде Дуровой, способствуя патриотическому воспитанию младших школьников.

Использованы фотографии с сайта: 

Музей-усадьба Н. А. Дуровой // Культура и Искусство в Татарстане [Электронный ресурс] / фото Е. Сунгатовой. – Режим доступа: http://art16.ru/gallery2/v/tatarstan/elabuga/durova/