Сквозь Память, сквозь слово…

Акция-эстафета «Помни, гордись, передай память о Сталинграде!», посвященная 75-летию Победы в Сталинградской битве

В акции-эстафете к 75-летию победы в Сталинградской битве, которая будет отмечаться 2 февраля 2018 года, я уже участвовала с постом «И вот я вспоминаю Сталинград!» (там же ссылка на материалы акции). Однако в процессе его подготовки появился еще один замысел, воплощение которого хочу сегодня вам предложить.

Вновь скажу, что как и в прошлый раз, главным в этом посте является его краеведческая составляющая. Некоторые коллеги уже публиковали подборки стихотворений, посвященных битве и ее участникам. Я предлагаю вашему вниманию стихи и отрывки из прозы моих земляков – саратовских поэтов и писателей. Как правило, эти авторы и произведения не так известны широкому кругу читателей, особенно не саратовских. Но, надеюсь, они затронут ваши сердца.

Некоторые из тех, чьи произведения мы сегодня почитаем, сами были ветеранами Великой Отечественной войны, некоторые по разным причинам, в том числе в силу возраста, в военных действиях не участвовали. Но в каждом стихотворении запечатлены боль утрат, преклонение перед мужеством, благодарная память о героях Сталинграда и вера в то, что ужас войны не должен повториться…

Вениамин БОГАТЫРЕВ

Вениамин Богатырев

Земля людей

Опять зарюю на причале,

жду на ветру, когда придет

к ступеням славы и печали

виденьем белым теплоход.

Вокруг – народ.

Кто ест, кто дремлет…

Дед без ноги,

в медалях грудь,

присел на кнехт

и смотрит в землю,

наверно, вспомнил

прошлый путь.

А рядом,

судя по наградам,

вчерашний ас –

цветы в руках,

всё смотрит в небо Волгограда,

всё что-то ищет в облаках…

Но вот волна качнула блики,

и понеслись,

тревожа даль,

гудка хозяйственные клики

и голос вахтенного: «Чаль!»

Пришел,

пробил час расставанья

с тобой, воскресший Сталинград.

Мой друг погиб под Котлубанью,

твоей землёй

навеки взят.

Прощай!

Нет, нет –

до новой встречи!

Опять у Вечного огня

я постою,

и станет легче

печаль нетленная моя…

Со всей землёй ты породнился.

Со всей земли

к тебе спешат,

чтоб светлой верой причаститься,

Земля людей –

мой Волгоград!..

День Победы

Май. Весна. Половодье зелени.

Обещание красных зорь.

И грозе веселиться велено.

И туманом спускаться с гор.

И росой на заре умыться.

И черемухи наломать.

Солнцу песни слагают птицы.

Голубь учится ворковать.

Только ты ничему не рада.

Только ты всё одна и одна…

Чашу горечи Сталинграда

никогда не выпить до дна!..

Курган бессмертных

Уже седеют дети ветеранов.

Но не стареет

память прошлых дней…

Сегодня вновь

к подножию кургана

пришли к березкам

тысячи людей…

В глазах солдат –

от ветра, что ли – слёзы.

В глазах внучат –

отваги огонёк.

В тепле ладоней –

веточки мимозы –

традиционный

по весне цветок.

Плывет курган

с могилой в изголовьи,

качая парус

Вечного огня…

С любовью,

с чувством гордости и боли

молчит солдат,

медалями звеня…

А невдали –

совсем седой и хилый,

одной ногой

шагнув в небытие,

тот генерал –

орёл средь командиров,

пришел наведать

воинство свое…

Всё меньше их –

солдат и полководцев,

что на плечах

победу принесли.

Но жизнь нетленна.

И цветет под солнцем,

не увядает

молодость земли!

И всё плотней

шеренги пионеров.

Всё многолюдней

у священных плит,

где имена – с той, фронтовой фанеры –

навек врубили

золотом в гранит!

…Уже седеют

дети ветеранов.

Уходят внуки

в армию служить,

и алый парус

на груди кургана

не опустить,

не смять,

не погасить!..

Иван МАЛОХАТКИН

Иван Малохаткин

Сталинградская дорога

По ней в любую непогоду

Машины шли.

Скрипел обоз.

По ней прошло, прошло народу

Не сосчитать!

А сколько слёз

Она, открытая,

Впитала

И материнских и иных?

Она порой не просыхала

От слёз горючих,

Проливных.

А сколько крови?

И, бывало,

В кюветах донник кровью той

Она по шею заливала

И затекала глухотой!

Она, когда б ее спросили,

Смогла бы, кажется,

Сказать,

Каким огнем ее месили,

Чтоб Сталинградскою

Ей стать!

Борис ОЗЁРНЫЙ

Борис Озерный

Рынóк

Тих Рынóк

Сверкает Волга рядом.

Волны набегают на песок.

Под густым осенним звездопадом

Прикорнул посёлочек Рынóк.

Видно, как под кручами литыми,

На ветру ветвями шевеля,

У дорог и тропок часовыми,

Вскинув пики, встали тополя.

Может быть, тревожит их остуда,

Может, помнят, стряхивая сонь,

Как мы шли в огонь атак отсюда,

Как хлестал нас вражеский огонь.

Только мы прошли несокрушимо

До Берлина тысячи дорог,

Чтобы жил, пуская струйки дыма,

Небольшой посёлочек Рынóк.

Спит он, убаюканный ветрами,

А за ним – широк размах лесов.

Сталинград, сверкающий огнями,

Поднял в небо крыши корпусов.

Непрерывно лязгают лебёдки,

И в потоке транспортёрных лент

Выгружают баржи-самоходки

Для Рынка железо и цемент.

И бегут, бегут, бегут составы…

Тих Рынóк, но видно по всему,

Что совсем невиданную славу

Сталинград готовит и ему.

Ставятся торжественно причалы,

Подгоняют плотогоны лес,

И гудки отметили начало

Стройки новой – нижневолжской ГЭС.

Памятник

В вечернем праздничном наряде

Взлетает ввысь каскад огней,

Но каждый камень в Сталинграде

Хранит грозу минувших дней.

Под снегом кое-где окопы,

Во рвах застыла гололедь,

И танки марок всей Европы

Сошлись, чтоб здесь окаменеть.

И славный битвою вчерашней,

Громящий всё,

Несущий шквал,

Встал наш «КВ» с помятой башней

На твердый вечный пьедестал!

Николай ПАЛЬКИН

Николай Палькин

Мамаев курган

Нет, нами ничто не забыто.

И память, как чуткий экран:

Гремит Сталинградская битва,

Пылает Мамаев курган.

Со скорбью вхожу не впервые

На эту вершину борьбы,

Святую вершину России,

Вершину народной судьбы.

На Волге, Днепре и на Каме

Нас много пускается в путь

На эти священные камни

Своими глазами взглянуть.

Деревня идет и столица,

Детишки идут, старики

Всем тем до земли поклониться,

Кто спит у великой реки.

Утрата, любовь и молитва

К священным идут берегам.

Гремит Сталинградская битва,

Пылает Мамаев курган.

В суровых боях в Подмосковье

Сумели врага потеснить.

На Волге решается кровью:

Отечеству быть иль не быть?

«За жизнь!» – восклицает Верховный.

«За жизнь!» – повторяет Чуйков.

«За жизнь!» – И в Сибири огромной

Сгущается ярость полков.

И гневом кипят перелески,

И сердце исходит тоской,

И в сечу бросается Невский,

И рубится Дмитрий Донской.

Нет места пустым разговорам,

Пути к отступлению нет.

Идет по окопам Суворов,

Кутузов сзывает совет.

Дом Павлова, яростно-меткий,

У смерти на самом краю.

Сошлись все потомки и предки

За русскую землю свою.

За боли за все и обиды

На верную гибель врагам

Гремит Сталинградская битва,

Пылает Мамаев курган.

Глаза на минутку прикрою,

И сразу представится мне

Земля, обагренная кровью,

И небо в кровавом огне.

О место великой утраты!

Я вижу, в жестоком бою

Как падают наши солдаты

На жаркую землю свою.

Померкло за тучами солнце,

И враг наползает опять.

И сил у солдат остается

Лишь только упасть и не встать.

Но Волга под грохот орудий,

Смягчая пылающий ад,

С великою нежностью студит

Горячие раны солдат.

И Родина – матерь святая

С извечною болью своей,

Карающий меч подымая,

Зовет за собой сыновей.

И, слыша призывное слово

В биении грозных минут,

Они поднимаются снова

И снова в атаку идут.

И клятва звучит, как молитва.

И пуще огня ураган.

Гремит Сталинградская битва,

Пылает Мамаев курган.

И самые дальние версты

Сливаются в этот маршрут.

Сменяются зимы и вёсны,

А люди идут и идут.

За ними Урала березы,

За ними рязанская рожь,

За ними народные слёзы,

Которых с души не сотрешь.

И каждый клянется заране:

За тех, кто не выжил, – дожить.

И Вечный огонь на кургане

Не в силах тех слёз осушить.

Вон губы кусает девчонка,

Вон плачет старушка – взгляни!

Пройду потихоньку сторонкой,

Пусть вместе поплачут они.

Пусть плачут светло и открыто,

Коль, в сердце подняв ураган,

Гремит Сталинградская битва,

Пылает Мамаев курган.

Стою на кургане и вижу

Бегущий троллейбус внизу.

Какую-то старую крышу

И землю, пожалуй что, всю.

Ее океаны и горы,

Ее стариков и детей.

Я вижу вражду и раздоры

Стремящихся к счастью людей.

И странно, на этой планете,

Где властвуют разум и честь,

Живые носители смерти,

К несчастию, были и есть.

А те сумасшедшие годы,

А те перебитые дни,

А те роковые исходы –

Неужто забыты они?

Но нами ничто не забыто,

И память о том дорога.

Гремит Сталинградская битва,

Пылает Мамаев курган.

Мать

По Мамаеву кургану

Днем и ночью ходит мать.

«Вы скажите, добры люди,

Где мне сына отыскать?»

Ей в ответ вздыхает Волга:

«Крепко спит в земле герой.

Не буди его напрасно

И ступай себе домой».

Повернулась, распрямилась,

Непреклонна и горда:

«Не гони меня отсюда,

Не уйду я никуда.

Стану камнем на кургане,

Подниму священный меч

И останусь возле сына,

Чтоб покой его беречь».

Вот стоит она над Волгой,

Торжествуя и скорбя.

И все матери погибших

Видят в ней самих себя.

Исай ТОБОЛЬСКИЙ

Исай Тобольский

Мамаев курган

Великая Печаль

Всегда проста.

Трагедия – как ночь –

Всегда безмолвна.

И тишина

Почти громоподобна,

Когда у Скорби

Сомкнуты уста.

Я был четыре года на войне.

Я знаю цену этой тишине…

Юлий ЧЕПУРИН

Юлий Чепурин

Тут скажу несколько слов.

Юлий Петрович Чепурин закончил Саратовское профтехучилище монтеров-механиков и театральный техникум, работал артистом в драматическом театре имени К. Маркса (ныне имени И. Слонова), начал писать рассказы, публиковаться.

Во время войны был шофером, а затем военным корреспондентом. Работал в газете «Сталинское знамя» Юго-Западного фронта.

«Волею судьбы мне выпала честь в качестве военного журналиста быть среди защитников Сталинграда все месяцы его обороны».

Одним из первых (если не первым) написал о Доме Павлова. Фронтовой очерк и всё пережитое в легендарном городе легло в дальнейшем в основу его пьесы «Сталинградцы».  Написана она была за полтора месяца в начале 1943 года. Пьесу ставили в Центральном театре Красной армии в 1944 г., а затем в Саратовском драматическом театре.

Среди почти пятидесяти персонажей пьесы и легендарные генералы: Василий Иванович Чуйков (в пьесе – Дыбин), Николай Иванович Крылов (в пьесе – Лавров), Александр Ильич Родимцев (в пьесе – Климов).

Прочитаем небольшой отрывок из пьесы.

Сцена из спектакля Ю. Чепурина "Сталинградцы"
Центральный театр Красной Армии. 1944 год
Источник фото

СТАЛИНГРАДЦЫ :

Народная героическая драма в четырех действиях, пяти картинах, с эпилогом (Светлой памяти генерал-лейтенанта К. А. Гурова, члена Военного совета 62-й армии)

Из эпилога.

Витька. Опоздаем ведь.

Дыбин. Не опоздаем, сынку! День только начинается. Солнца сколько! Февраль… весной пахнет.

Из-за обрыва появляются пленные немецкие солдаты.

Кудров. Вот они – фрицы. (Немцам.) Не оглядывайся, не оглядывайся, твоих тут нет, не признаешь.

Дыбин. Что же ты, товарищ Кудров, столько фашистов упустил? Это ведь твои все, а?

Кудров. Которые мои, те больше не ходят, товарищ командующий.

Дыбин. Сколько ты гитлеровцев здесь уложил?

Кудров. Сто девяносто штук.

Дыбин. До двухсот не догнал.

Кудров. Фрицев примемся догонять, и я свой счет до положенного числа догоню.

Дыбин, Лавров, Климов и Кудров поднимаются на обрыв.

Проходят бойцы.

Дыбин. Орлы-сталинградцы! Фашисты отброшены от Волги. И не удержаться им за Доном, за Днепром. Не удержаться на нашей земле! Бейте врага по-волжски, по-русски, гоните его на запад, гоните до тех пор, пока не станет свободной вся наша Советская страна!

(1942-1944)

Михаил АЛЕКСЕЕВ

Михаил Алексеев

Был участником Сталинградского сражения и известный уроженец Саратовской области, писатель Михаил Николаевич Алексеев. Именно на фронте начал он свои литературные опыты.

Отпечаток увиденного под Сталинградом не раз проявлялся в творчестве Михаила Николаевича. Им были написаны книги «Солдаты» (1951-1953), «Мой Сталинград» (1993). За последнее из названных произведений автор получил Международную премию имени М. Шолохова.

Записи, сделанные будущим писателем между боями, позже превратились и в публицистическую книгу под названием «Тетрадь, начатая под Сталинградом». Прочитаем один из ее фрагментов, рассказывающий о событии, свидетелем которого довелось стать автору.

31 января

Сталинград. Бесконечной вереницей плетется колонна военнопленных гитлеровцев. Солдаты идут, обмотанные тряпьем, на ногах что-то навернуто, они идут понуро, жалкие, грязные, перезябшие. Из колонны выходит один, обращается к нашему бойцу-конвоиру, обращается по-русски:

— А работа у вас будет?

— Да, найдется, — отвечает боец. — Для вас подходящая работенка будет. Вот, — показывает боец на груду кирпичей вместо Сталинграда, — вот ваша работа…

— О, я, я, да, да, — понимающе кивает головой пленный.

— Ну вот и хорошо. Поняли, значит, друг друга, — лукаво говорит наш боец.

На пленных смотрит сталинградская старуха. Ей лет 70. Все лицо исполосовано морщинами. Меж дряблых щек и морщинистого лба едва поблескивают маленькие глазки, удивительно живые и пронзительные. Время от времени старуха замечает, да так, чтобы ее слышали в колонне:

— Брось одеяло-то, ты, долговязый… Эка, жадность-то! Уж не мое ли? Дай-ка глянуть… Ведь зачем оно тебе? В могилу, рази, тащишь?..

— Не в могилу, бабушка, а в плен, — поясняет конвойный.

Но старая недоумевает:

— Разве их не убьют?

— Нет, — отвечает боец.

— Ну, да бог им судья. Пущай уж живут, коли сдалися. Но што они, сынок, тут творили! Што творили!.. Не приведи господи!

Между тем бесконечная рваная пестрая толпа когда-то непобедимых идет и идет. Старуха продолжает ворчать. Однако без прежней уж злости, простодушно:

— Вот бы их такими самому Хитлиру показать… Нечистая он сила, до какого сраму людей своих довел!.. А вон, глянь на того, сопливого, штаны поддерживает, несчастный… пуговица, знать, оторвалась. Господи, господи, мать небось у него есть где-то, ждет…

Людмила КАРИМОВА

Людмила Каримова

Завершит сегодняшний пост саратовская поэтесса Людмила Каримова. Она принадлежала к поколению тех, чьи отцы сражались на полях Великой Отечественной. Более того, ее отец воевал и погиб в Сталинграде. Именно потому так проникновенно и сильно звучит в ее поэтических строках тема памяти об отце и его товарищах, как навеки ушедших в бессмертие дорогих сердцу людях.

Дорога «Казань – Сталинград»

Землянка. Коза на пороге.

Грибы. Привозная вода…

По новой железной дороге

В бессмертие шли поезда.

Конвой. Зачехленные танки.

Молчание. Слезы в рассвет…

Мелькали флажки, полустанки,

Клонились березы вослед.

Над миром, над тайным пределом

Кротко мерцала звезда,

Благословляя несмело

На битву, на правое дело

Страшные поезда…

Обратно, спасаясь от смерти,

Под крики увечных, больных

Голодные грязные дети

Тряслись на подножках судьбы,

Их разбирали, покоя

Свой земляной закуток…

Прошлое, бывшее, злое –

Горького сердца комок.

Мамаев курган

Стою на кургане

Печальна, легка –

Сквозь Память, сквозь слово

Идут облака…

Весеннее небо,

Завидная высь!..

А как там в «Писаньях»:

- С врагом поделись?

Далекое близко,

Смертельное – вот!

Погибшие снова выходят вперед…

И Родина-Мать

Забывать не дает:

- Пришедший с мечом

От меча и умрет!..

Сталинград

На Сталинградские границы,

На огневой солдатский путь

Я шла героям поклониться,

Отцову душу помянуть…

Рябина красная светила –

Как слово жаркое цвела…

И я жила,

И я любила,

И я бессмертною была.

Вот и всё на сегодня. Для тех, кто работает и учится в нашем вузе, сообщу, что книги всех названных в посте авторов имеются в фонде Зональной научной библиотеки СГУ.

И спасибо всем, кто дочитал до конца!

С уважением,

ваша Агния

Также можно познакомиться с материалом о моей поездке в Волгоград, содержащем некоторые исторические сведения о битве:

"Есть в огромной России город..."