Хорошие уроки плохих матерей

В последнее воскресенье ноября в нашей стране отмечается День матери. Многие блогеры публикуют материалы, посвященные этой особенной дате. Вспоминают лучшие стихи, песни, книги, центром которых является дорогой каждому сердцу образ, воплотивший в себе любовь, доброту, заботу, мудрость, терпение, жертвенность, – образ Мамы. Сердца наши переполнятся горячей нежностью и благодарностью…

И когда я задумалась о том, что можно будет рассказать в этот день, вдруг неожиданно в памяти возникла смутная фигура, формально имеющая право присутствовать на этом празднике, но совершенно явственно нарушающая его атмосферу. Отгоняемая моими волевыми усилиями, она, тем не менее, вовсе не желала уходить. Тогда (что оставалось делать?) я пообещала своей незваной «гостье», что обязательно уделю ей внимание.

Вот и настал день выполнения обещаний. Сегодня нас ждет встреча с литературными матерями, но… матерями плохими. Зачем нужно о них вспоминать и говорить? Уверена, они тоже могут дать хорошие уроки, как НЕ нужно поступать, какой матерью НЕЛЬЗЯ быть. Эти уроки заставят о многом задуматься, сделать важные выводы, избежать ошибок и трагедий.

Прежде всего стоит определиться, что именно мы имеем в виду, называя кого-то плохой матерью. Ведь в это понятие могут быть вложены разные смыслы. Рано или поздно, но хотя бы однажды любую, даже самую замечательную, женщину, имеющую детей, мучил вопрос: а не плохая ли я мать? Так и должно быть, это позволяет посмотреть на себя со стороны. Что же касается по-настоящему, в этом смысле, серьезной проблемы, то по мнению некоторых ученых, за последние сто лет женщины, классифицированные как “плохие” матери, распределяются в три основные группы: те, кто не жил в “традиционной” нуклеарной семье, те, кто не мог или не смог защитить своих детей от вреда, и те, с чьими детьми что-то пошло не так.

Литературные матери, о которых сегодня пойдет речь, также могут считаться плохими по тем же причинам. Среди них мы увидим примеры матерей безразличных и невнимательных к собственным детям, матерей, подверженных вредным привычкам, или слишком рьяно занятых «устройством личной жизни», когда отпрыски кажутся обузой, потому, в лучшем случае, отданы на попечение родственников разной степени кровной близости, в худшем – возможен полный отказ от своих детей. Кроме того, плохая мать может быть удивительно жестока по отношению к своему ребенку, совершая над ним моральное и физическое насилие.

Ребенок, которого самое родное в жизни существо обделило любовью, теплом, подобающим воспитанием, рискует получить искореженные представления о мире. Удача, если несмотря на это он останется человеком, но есть большая опасность, что ему окажутся неведомы моральные нормы и ценности, что душа его будет ожесточена, глуха и слепа. Кстати, той же бедой чревато не только игнорирование ребенка матерью, но и беспредельное с ее стороны попустительство по отношению к нему.

Итак, пришла пора познакомится с нашими литературными антигероинями.

Вначале пару слов об образе плохой матери в сказках. К счастью, это не такой уж распространенный случай, если иметь в виду именно родную мать, а не мачеху (о ней-то материала хватит не на одну диссертацию!). Из русских сказок пример привести не смогу. Если помните такие, подскажите. Подозреваю, крепка была тогда в народе уверенность, что «Скверную мать трудно отыскать».

В зарубежных знаю мать из сказки Шарля Перро «Мальчик-с-пальчик», что отвела семерых сыновей в лес и бросила там на верную погибель, поскольку их нечем было кормить. Справедливости ради скажем, что идейным вдохновителем этой "акции" был отец, но поддержку-то от супруги он получил. Она, правда, сначала попереживала и поплакала, но тем не менее пыталась избавиться от детей таким способом дважды.

Не обошлось без опасной лесной прогулки и еще в одной истории от Шарля Перро. Мать отправила свою дочь Красную Шапочку в одиночку по дремучему лесу добираться до бабушкиного дома. Утешимся тем, что сказка нас как раз и учит, к чему может привести легкомыслие взрослого и наивность ребенка, вступившего в разговоры с опасным незнакомцем.

Обратившись к примерам из авторских литературных произведений всех времен и народов, обнаружим следующее.

БАЗЕН Эрве (1911-1996) – французский писатель.

Семья Резо (Змея в кулаке. Смерть лошадки. Крик совы) (роман-трилогия).

Персонаж: Мадам Резо, по прозвищу Психимора.

Для справки:

Мать получила свое прозвище от собственных сыновей. С первых страниц читателю становится понятно, почему такое могло случиться. То, что делала эта женщина, вызывает оторопь. Пожалуй, некоторые мачехи бывают гораздо добрее.

Особенно впечатляет то, что это автобиографическая трилогия.

Кроме нашего воспитания, у мадам Резо оказалась еще одна страсть: собирание марок. А кроме собственных детей, у нее было только два врага моль и шпинат. Больше ничего к этому портрету не могу прибавить, разве только что у нее были большие ноги и большие руки, которыми она прекрасно умела пользоваться. Количество килограммометров, израсходованных ее конечностями на мои щеки и зад, представляет собой интересную проблему бесполезной траты энергии. <…>

Даже к самым драконовским законам всегда можно примениться. Наша мать, которой по ее натуре очень подошла бы должность надзирательницы в женской каторжной тюрьме, взяла на себя обязанность следить за строжайшим выполнением своих предписаний и постепенно обогащала их новыми чрезвычайными декретами. <…>

Мать закручивала гайки, следуя собственному вдохновению. Утверждать свою власть с помощью все новых и новых придирок – вот что стало единственной отрадой мадам Резо. Она держала нас в постоянном тревожном напряжении, зорко следила за нами и умела испортить нам любое удовольствие. <…>

В самом деле, нам уже было голодно, нам уже было холодно. Физически. А главное – душевно. Да простят мне это выражение те, для кого оно имеет смысл. Стоило мадам Резо взять в свои руки бразды правления, и через год мы уже потеряли всякую веру в справедливость наших близких. Бабушка, протонотарий, гувернантка иной раз казались нам слишком строгими, но несправедливыми – никогда! Мы ни разу не усомнились в полной обоснованности установленных ими правил, если даже и старались при этом схитрить. За несколько месяцев мадам Резо удалось полностью уничтожить наше доверие к взрослым. Детские души подобны зеркалу, и им необходима амальгама уважения к взрослым. Самая продуманная система воспитания (придется употреблять эти громкие слова) кажется ребенку шаткой, если она не затрагивает в нем чувства сыновней почтительности.

ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович (1821-1881) – русский писатель.

Село Степанчиково и его обитатели (повесть).

Персонаж: Генеральша Агафья Тимофеевна Крахоткина.

Бывало, генеральша вдруг, ни с того ни с сего, покатится на диване в обморок. Подымется беготня, суетня. Полковник уничтожится и дрожит как осиновый лист.

- Жестокий сын! – кричит генеральша, очнувшись, – ты растерзал мои внутренности... mes entrailles, mes entrailles! (1).

- Да чем же, маменька, я растерзал ваши внутренности? – робко возражает полковник.

- Растерзал! растерзал! Он еще и оправдывается! Он грубит! Жестокий сын! умираю!..

Полковник, разумеется, уничтожен.

Но как-то так случалось, что генеральша всегда оживала. Чрез полчаса полковник толкует кому-нибудь, взяв его за пуговицу:

- Ну, да ведь она, братец, grande dame (2), генеральша! добрейшая старушка; но, знаешь, привыкла ко всему эдакому утонченному... не чета мне, вахлаку! Теперь на меня сердится. Оно, конечно, я виноват. Я, братец, еще не знаю, чем я именно провинился, но уж, конечно, я виноват...

(1) мои внутренности (франц.).

(2) светская дама (франц.).

ЕВРИПИД (480-406 гг. до н.э.) – древнегреческий драматург.

Медея (пьеса).

Персонаж: Медея.

Для справки и во имя справедливости:

Всем известен миф об аргонавтах, которые отправились на Колхиду, чтобы добыть у местного царя золотое руно. Только благодаря помощи его дочери Медеи, полюбившей предводителя аргонавтов Ясона, им удалось похитить этот волшебный трофей. Медея бежала с аргонавтами в Грецию.

Пьеса Еврипида является продолжением этой истории. По прошествии времени оказывается, что счастью Медеи не суждено было длиться вечно. Ясон решил бросить жену и детей и заключить брак с коринфской царевной. Как считается, взбешенная Медея отравила соперницу, а коринфяне в отместку убили ее детей. Однако Еврипид в своей пьесе сделал виновницей гибели детей саму Медею, убившую их из чувства мести коварному возлюбленному.

Детей Ясон и с матерью в обмен

На новое отдать решился ложе,

Он на царевне женится – увы!

Оскорблена Медея, и своих

Остановить она не хочет воплей.

Она кричит о клятвах и руки

Попранную зовет обратно верность,

Богов зовет в свидетели она

Ясоновой расплаты.

И на ложе,

От пищи отказавшись, ночь и день

Отдавши мукам тело, сердцу таять

В слезах дает царица с той поры,

Как злая весть обиды поселилась

В ее душе. Не поднимая глаз

Лица, к земле склоненного, Медея,

Как волн утес, не слушает друзей,

В себя прийти не хочет. Лишь порою,

Откинув шею белую, она

Опомнится как будто, со слезами

Мешая имя отчее и дома

Родного, и земли воспоминанье,

И все, чему безумно предпочла

Она ее унизившего мужа.

Несчастие открыло цену ей

Утраченной отчизны.

Дети даже

Ей стали ненавистны, и на них

Глядеть не может мать. Мне страшно, как бы

Шальная мысль какая не пришла

Ей в голову. Обид не переносит

Тяжелый ум, и такова Медея.

КИЗ Дэниел (1927-2014) – американский писатель.

Цветы для Элджернона (роман)

Персонаж: Мать главного героя Чарли Гордона бьет умственно отсталого сына, кричит на него.

- Ради бога, Роза! Оставь его в покое! Посмотри, как ты напугала его. Всегда ты так, а бедный ребенок…

- А почему ты не помогаешь мне? Почему я все должна делать сама? Я каждый день занимаюсь с ним, чтобы он не отстал. Он просто медлительный, вот и все.

- Не обманывай себя, Роза, это нечестно. Ты дрессируешь его, как животное. Не приставай к нему.

- Мне хочется, чтобы он стал таким, как все!

КРОНИН Арчибальд (1896-1981) – шотландский писатель.

Замок Броуди (роман).

Персонаж: Миссис Броуди.

Для справки и во имя справедливости:

Мужу-тирану удалось сломать и запугать эту женщину. Цена ее покорности оказалась высока: миссис Броуди не встала на защиту двух своих дочерей, причем старшую предала в самый тяжелый решающий момент ее жизни. А неумеренной любовью к сыну Мэтью превратила его в отпетого эгоиста.

– Я бы хотела, чтобы ты дала мне побыть одной, мама, – сказала Мэри тихо. – Мне нездоровится.

– Так, значит, ты не нуждаешься ни в матери, ни даже о самом всевышнем, – сказала, засопев носом, миссис Броуди.

Мэри с отчаянием смотрела на нее. Она ясно видела слабость матери, ее глупость и беспомощность. Все это время она тосковала по такой матери, которой могла бы открыть душу, к которой могла бы прильнуть и крикнуть ей: «Мать, ты – прибежище для моего истерзанного, наболевшего сердца! Утешь же меня, возьми от меня мою муку. Укрой меня, как плащом, своей любовью, заслони меня от стрел горя!»

Но мама, увы, была не такой матерью. Неглубокая, зыбкая, как вода, она только отражала вездесущую тень того, кто был сильнее ее. На нее бросала мрачную тень гора, зловещее присутствие которой нависло постоянной грозной тучей над ее прозрачной душой. Самый тон этих благочестивых бесед был лишь эхом бесповоротного приказа мужа. Ей ли было говорить о страхе перед вечностью, когда этот страх был ничто в сравнении с ее страхом перед Броуди! Для нее существовала лишь одна «скала» – несокрушимая железная воля ее бешеного мужа. Горе, горе ей, если она не будет покорна этой воле! Она была, конечно, ревностной христианкой со всеми вытекающими отсюда верованиями и почтенными убеждениями: как полагалось, аккуратно ходила по воскресеньям в церковь и даже иногда, если удавалось улизнуть от домашних обязанностей, посещала еженедельные вечерние собрания верующих, она осуждала тех, кто употреблял грубые выражения или чертыхался – и этим полностью исчерпывались ее притязания на благочестие. А когда она отводила душу за чтением, она всегда выбирала только такие добродетельные романы, которые в последней главе доставляли безгрешной героине очаровательного и благочестивого мужа, а читателю – чувство высокого нравственного удовлетворения. Но она столько же была способна поддержать дочь в этот критический период ее жизни, сколько дать отпор Броуди в минуты его гнева.

Все это Мэри отлично понимала.

МОЭМ Уильям Сомерсет (1874-1965) – британский писатель.

Театр (роман).

Персонаж: Джулия Лэмберт.

Для справки:

Главная героиня – актриса до кончиков пальцев. Она всегда занималась собой и своей карьерой. Сын Роджер не был в центре ее внимания.

Роджеру только исполнилось семнадцать. Это был миловидный юноша с рыжеватыми волосами и синими глазами, но на этом и кончались его привлекательные черты. Он не унаследовал ни живости и выразительности лица матери, ни классической красоты отца. Джулия была несколько разочарована, он не оправдал ее надежд. В детстве, когда она постоянно фотографировалась с ним вместе, он был прелестен. Теперь он сделался слишком флегматичным, и у него всегда был серьезный вид. Пожалуй, единственное, чем он мог теперь похвастать, это волосы и зубы. Джулия, само собой, очень любила его, но считала скучноватым. Когда она оставалась с ним вдвоем, время тянулось необыкновенно долго. Джулия проявляла живой интерес к вещам, которые, по ее мнению, должны были его занимать – крикету и тому подобному, но у ее сына не находилось, что сказать по этому поводу. Джулия опасалась, что он не очень умен.

- Конечно, он еще мальчик, – оптимистически говорила она, – возможно, с возрастом он разовьется.

С того времени, как Роджер пошел в подготовительную школу, Джулия мало его видела. Во время каникул она все вечера бывала занята в театре, и он уходил куда-нибудь с отцом или друзьями, по воскресеньям они с Майклом играли в гольф. Случалось, если Джулию приглашали к ленчу, она не виделась с ним несколько дней подряд, не считая двух-трех минут утром, когда он заходил к ней в комнату пожелать доброго утра. Жаль, что он не мог навсегда остаться прелестным маленьким мальчиком, который тихо, не мешая, играл в ее комнате и, обвив мать ручонкой за шею, улыбался на фотографиях прямо в объектив. Время от времени Джулия ездила повидать его в Итон и пила с ним чай.

ОСТИН Джейн (1775-1817) – английская писательница.

Гордость и предубеждение (роман).

Персонаж: Миссис Беннет.

Для справки:

Несмотря на то, что эта дама испытывает желание устроить жизнь дочерей, она настолько тщеславна и глупа, что не понимает, как позорит себя и своих детей, нарушая нормы приличия в погоне за подходящими, по ее мнению, женихами. А, кроме того, ее предпочтения идут вразрез с предпочтениями дочерей.

Она была невежественной женщиной с недостаточной сообразительностью и неустойчивым настроением. Когда она бывала чем-нибудь недовольна, то считала, что у нее не в порядке нервы. Целью ее жизни было выдать дочерей замуж. Единственными ее развлечениями были визиты и новости.

<…>

- Что ж, моя дорогая, – обратился к жене мистер Беннет, когда Элизабет прочла записку вслух, – если ваша дочь серьезно заболеет и, быть может, умрет, – каким утешением будет сознавать, что произошло это в погоне за мистером Бингли, осуществленной по вашим указаниям.

<…>

Тщетно дочка пыталась унять поток материнского красноречия или хотя бы упросить мать, чтобы она выражала свои восторги не таким громким шепотом, ибо он, как замечала к своей невыразимой досаде Элизабет, почти полностью доходил до ушей сидевшего напротив мистера Дарси. Мать только сердилась на нее, говоря, что она несет чепуху.

- Кто такой для меня твой мистер Дарси, чтобы мне его бояться? Разве мы у него в долгу за любезное обращение, чтобы стараться не сказать ему чего-нибудь не по вкусу?

- Мама, ради бога, попытайтесь говорить тише. Для чего оскорблять мистера Дарси? Разве вы этим хорошо зарекомендуете себя перед его другом?

Уговоры, однако, не производили на мать никакого действия. Миссис Беннет продолжала во всеуслышание разглагольствовать о питаемых ею надеждах, и Элизабет то и дело приходилось краснеть от стыда и досады.

ПАНОВА Вера Федоровна (1905-1973) – советская писательница.

Евдокия (повесть).

Персонаж: Анна Шкапидар.

Для справки:

Мать-"кукушка" подкинула новорожденного мальчика на порог дома Евдокии и Евдокима Чернышевых – многодетной семьи, в которой все дети приемные, но воспитывающиеся, как родные. Спустя пять лет она вдруг появляется и, угрожая отобрать своего ребенка, требует деньги…

- Вишь, какая разумная! Сто рублей давай, да еще возьму ли, нет ли, там видно будет!

- За что сто рублей? – изумилась Евдокия.

- Вона! – закричала женщина визгливо. – Безвинная какая, гляди на нее! Подавай сто рублей, а не то отдавай сына, слышь?! Пятый год сыном пользуешься, а мне шаньгу тычешь, вишь какова!

Евдокия поставила ухват и коротко вздохнула.

- Заберу, и не увидишь, у меня на него метрика есть! – кричала женщина.

- Прав твоих нету, никто его тебе, бродяжка, не отдаст! – сказала Евдокия.

- Погляжу, как вы не отдадите!

- Ты его бросила!

- Как не так! Я не в себе была, из больницы выписавшись; положила на приступку, сама под ворота отошла за нуждой, воротилась – его уж нет…

- Не ври, не ври! Ты его подкинула!

- Сама не ври! Ты его украла! На суде покажу, и метрика у меня, и свидетелей приведу, что мой! Ты – пустопорожняя, чужими детями пользуешься, чтоб не работать, возле печки сидеть! Так наш же пролетарский суд правду видит! – сказала женщина торжественно, с подвываньем. – Он тебя, паразитку, на чистую воду выведет!

РУБИНА Дина Ильинична (1953) – российская писательница.

На солнечной стороне улицы (роман).

Персонаж: Катерина "Артистка".

Для справки:

Катерина с юных лет связана с криминалом, свою дочь Веру никогда не любила, почти не видела, считала обузой.

Вернулась она тихо: позвонила в дверь двумя неуверенными звонками и, когда Вера открыла, прослезилась и обмахнула щеки дочери такими же неуверенными поцелуями. И то и другое было ей несвойственно.

"Присмирела, что ли, на казенной баланде?" – подумала Вера.

Мать прошла отчего-то не в комнату, а в кухню; Сократус – холеный барин, эстет, платиновые бакенбарды – следовал за ней тревожной трусцой, морщась от ужасного запаха тюремной юдоли.

Мать опустилась на табурет, медленно стянула с головы косынку (поседела, фурия, – отметила Вера) и мягко, со слезою в голосе, вздохнула:

- Ну вот, вернулась к тебе твоя мамочка…

Привалившись острым плечом к дверному косяку, Вера молча наблюдала за нею. Только после ее слов, вернее после этого красивого обнажения поседевшей головы, она поняла, что играется сцена "Возвращение мамочки", и мысленно усмехнулась.

Мать, между тем, оглядела кухню уже другим, своим прихватывающим взглядом, поддала носком стоптанной босоножки обломок угольного карандаша на полу:

- Все малюешь… Я в твои годы горбила вовсю.

- А, здравствуй, мама! – словно узнав ее наконец, воскликнула дочь. И согнала с губ улыбку. – В мои годы ты вовсю спекулировала.

Та подняла на нее светлые рысьи глаза: видали верзилу? – стоит, жердь тощая, старая майка краской заляпана, взгляд угрюмый, насмешливый… Выросла. Самостоятельная!

Они глядели друг на друга и понимали, что жить им теперь, обеим, бешеным, в этой вот квартире. Нос к носу…

САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН Михаил Евграфович (1826-1889) – русский писатель.

Господа Головлевы (роман).

Персонаж: Арина Петровна Головлева.

Для справки:

Властную мать семейства Арину Петровну можно причислить к числу типичных домашних тиранов. В результате все ее дети стали или несчастными людьми, или моральными уродами. В качестве примера последнего наиболее известен результат ее воспитания, воплощенный в сыне Порфирии Головлеве по прозвищу Иудушка.

У нее была слишком независимая, так сказать, холостая натура, чтобы она могла видеть в детях что-нибудь, кроме лишней обузы. Она только тогда дышала свободно, когда была одна со своими счетами и хозяйственными предприятиями, когда никто не мешал ее деловым разговорам с бурмистрами, старостами, ключницами и т.д. В ее глазах дети были одною из тех фаталистических жизненных обстановок, против совокупности которых она не считала себя вправе протестовать, но которые тем не менее не затрогивали ни одной струны ее внутреннего существа, всецело отдавшегося бесчисленным подробностям жизнестроительства. Детей было четверо: три сына и дочь. О старшем сыне и об дочери она даже говорить не любила; к младшему сыну была более или менее равнодушна и только среднего, Порфишу, не то чтоб любила, а словно побаивалась.

СТЕПНОВА Марина Львовна (1971) – российская писательница.

Женщины Лазаря (роман).

Персонаж: Галина Петровна Линдт.

Для справки:

Сына Бориса не любила и не занималась им, а затем и бабушкой оказалась плохой.

Галина Петровна сына не любила – это было совершенно понятно и даже извинительно, но он был живой и беспомощный, и за ним надо было ухаживать, как она ухаживала бы даже за противными крысами в красном уголке. Просто потому что она советский, а значит, моральный человек, а не какой-нибудь проклятый фашист или американец. И Галина Петровна честно поднимала Борика, пеленала, терла ему спинку, чтобы срыгнул, но не испытывала при этом ничего, кроме тупого усталого удивления. Неумелая, как любая молодая первородка, она еще и совершенно не справлялась с бытовой сущностью своего нового положения: бутылочки надо было кипятить, молоко – сцеживать, киснущие в тазу пеленки и марлевые подгузники – стирать, полоскать и проглаживать с двух сторон. Галина Петровна похудела, осунулась, подурнела. По ночам она сбегала в детскую и часами сидела, напряженно прислушиваясь к тихому сопению Борика, – словно любая нормальная мать, вот только мечтала она не о том, чтобы малыш подольше поспал, а о том, чтобы вообще не проснулся.

ТЕККЕРЕЙ Уильям (1811-1863) – английский писатель.

Ярмарка тщеславия (роман).

Персонаж: Ребекка (Бекки) Шарп.

Для справки:

Бекки, бывшую гувернантку, усиленно стремящуюся прорваться в «высшее общество», гораздо сильнее увлекает светская жизнь, чем собственный сын Родон.

По правде говоря, Ребекка уделяла не слишком много внимания юному джентльмену с самого его рождения. По милому обычаю французских матерей, она поместила его в деревне в окрестностях Парижа, у кормилицы, где маленький Родон благополучно провел первые месяцы своей жизни среди многочисленных молочных братьев, бегавших в деревянных башмаках. Отец нередко приезжал навещать его, и родительское сердце Родона-старшего радовалось при виде загорелого чумазого мальчугана, который весело визжал, делая из песка пирожки под наблюдением своей кормилицы, жены садовника.

Ребекка не очень-то стремилась видеть своего сына и наследника: однажды он испортил ей новую ротонду прелестного жемчужно-cepoгo цвета. <…>

Мать почти не обращала на него внимания. Все дни ребенок проводил с француженкой-бонной, пока та оставалась в семье мистера Кроули, а когда она ушла, над малышом, плакавшим ночью в кроватке, сжалилась одна из горничных: она взяла его из опустевшей детской к себе на чердак и там утешала, как могла.

Ребекка, милорд Стайн и еще один-два гостя сидели как-то после оперы в гостиной за чаем, когда над их головами раздался плач.

- Это мой херувим горюет о своей няне, – сказала Ребекка, но не двинулась с места посмотреть, что с ребенком.

- Вы лучше не ходите к нему, а не то еще расстроите себе нервы, – сардонически заметил лорд Стайн.

- Пустое! – ответила она, слегка покраснев. – Он наплачется и заснет.

И они снова заговорили об опере.

ФЛОБЕР Гюстав (1821-1880) – французский писатель.

Госпожа Бовари (роман).

Персонаж: Эмма Бовари.

Для справки:

Главная героиня в поисках любви мало думает о дочери Берте, и девочка испытывает нехватку материнского тепла.

Между окном и рабочим столиком ковыляла в вязаных башмачках маленькая Берта; она пыталась подойти к матери и уцепиться за завязки ее передника.

- Отстань! – отведя ее руки, сказала Эмма.

Немного погодя девочка еще ближе подошла к ее коленям. Упершись в них ручонками, она подняла на мать большие голубые глаза; изо рта у нее на шелковый передник Эммы стекала прозрачная струйка слюны.

- Отстань! – в сердцах повторила мать.

Выражение ее лица испугало девочку, и она расплакалась.

- Да отстанешь ты от меня наконец? – толкнув ее локтем, крикнула Эмма.

Берта упала около самого комода и ударилась о медное украшение; она разрезала себе щеку, показалась кровь. Г-жа Бовари бросилась поднимать ее, позвонила так, что чуть не оборвала шнурок, истошным голосом стала звать служанку, проклинала себя, но тут вдруг появился Шарль. Он пришел домой обедать.

- Посмотри, дружок, – спокойно заговорила Эмма, – девочка упала и поранила себе щечку.

Шарль уверил жену, что ничего опасного нет, и побежал за пластырем.

Госпожа Бовари не вышла в столовую, – ей хотелось остаться здесь и поухаживать за ребенком. Она смотрела на уснувшую Берту, последние остатки ее тревоги мало-помалу рассеивались, и в конце концов Эмма решила, что она очень глупа и очень добра, иначе она бы не стала расстраиваться по пустякам. В самом деле, Берта уже не всхлипывала. Бумажное одеяльце чуть заметно шевелилось теперь от ее дыхания. В углах полузакрытых ввалившихся глаз стояли крупные слезы; меж ресниц видны были матовые белки; липкий пластырь натягивал кожу поперек щеки.

«На редкость некрасивый ребенок!» – думала Эмма.

ЧЕХОВ Антон Павлович (1860-1904) – русский писатель.

Чайка (пьеса).

Персонаж: Ирина Николаевна Аркадина.

Для справки:

И вновь актриса, вновь женщина, слишком сосредоточенная на собственной персоне. Сын, Константин Треплев, любит ее, но ощущает себя лишним в ее жизни.

Треплев (обрывая у цветка лепестки). Любит – не любит, любит – не любит, любит – не любит. (Смеется.) Видишь, моя мать меня не любит. Еще бы! Ей хочется жить, любить, носить светлые кофточки, а мне уже двадцать пять лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже не молода. Когда меня нет, ей только тридцать два года, при мне же сорок три, и за это она меня ненавидит. <…>

Дядя, что может быть отчаяннее и глупее положения: бывало, у нее сидят в гостях сплошь всё знаменитости, артисты и писатели, и между ними только один я – ничто, и меня терпят только потому, что я ее сын.

Довольно! Нет, нет и нет! Слишком уж трагичен мир, в котором царят плохие матери! После такого путешествия острее осознаешь, как прекрасны наши самые лучшие мамы – любящие, нежные, чуткие, терпеливые, добрые, понимающие! Как повезло нам, что они у нас есть! До чего важно следовать их мудрому примеру, а заодно вовремя замечать в себе малейшие тревожные признаки плохой матери и избавляться от них.

Пусть для всех матерей сегодня и всегда звучат слова искренней любви и горячей благодарности! Здоровья, счастья и всех возможных благ, дорогие женщины, дорогие мамы!

И спасибо всем, кто дочитал до конца!

С любовью,

ваша Агния

Список литературы*

Базалева, Л. А. Личность женщины и материнство / Л. А. Базалева // Человек. Искусство. Вселенная. – 2015. – № 1. – С. 114-121. – Библиогр.: с. 121 (14 назв.). – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=25909560 (дата обращения: 22.11.2018)

Бобровская, Е. О. Вариативность материнства и отцовства в ХХI веке (на материале повести М. Трауб «Плохая мать») / Е. О. Бобровская // Сборники конференций НИЦ Социосфера. – 2016. – № 29. – С. 10-14. – Библиогр: с. 14 (2 назв.). – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=26097429 (дата обращения: 22.11.2018)

Васягина, Н. Н. Феноменология симбиотической зависимости в диаде мать – ребенок / Н. Н. Васягина, Н. С. Глуханюк // Образование и наука. Известия УрО РАО. – 2004. – № 2 (26). – С. 50-57. – Библиогр: с. 57 (17 назв.). – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=18269581 (дата обращения: 22.11.2018)

Дегтярев, А. В. Семейное насилие. Факторы риска, диагностика, психотерапия / А. В. Дегтярев // Психология и право. – 2012. – № 4. – С. 77-87. – Библиогр. в конце ст. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=18355004 (дата обращения: 22.11.2018)

Закирова, Ю. А. Образ матери в языковой картине мира британцев (на примере семантической группы «материнство» паремий английского, валлийского, гэльского и англо-шотландского языков) / Ю. А. Закирова // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. – 2015. – № 4. – С. 117-125. – Библиогр: с. 24 (10 назв.).  – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=24834429 (дата обращения: 22.11.2018)

Койлубаева, Н. К. Значение «Материнской школы» в формировании у детей нравственных качеств / Н. К. Койлубаева // Международный журнал экспериментального образования. – 2017. – № 1. – С. 21-25. – Библиогр: с. 25 (7 назв.). – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=28298612 (дата обращения: 22.11.2018)

Нартова, Н. А. Материнство в современной западной социологической дискуссии / Н. А. Нартова // Женщина в российском обществе. – 2016. – № 3 (80). – С. 39-53. – Библиогр. в конце ст. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=27161235 (дата обращения: 22.11.2018)

Чэнь Дайцай. Концепт матери в традиционной древней семье / Чэнь Дайцай // Система ценностей современного общества. – 2016. – № 44. – С. 66-73. – Библиогр: с. 72-73 (8 назв.).– URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=25454408 (дата обращения: 22.11.2018)

В статье описана функция семьи, роль матери. Взяты китайские пословицы в качестве примеров для понимания роли матери.

* Все статьи могут быть доступны в полном тексте после регистрации в электронной библиотеке eLibrary.ru.